Подножие крепостной стены утопает в густом жирном мраке, но первые холодные лучики солнца уже ласкают шпили черных башен, играют в прятки в бойницах, прыгают по наконечникам копий ночных караульных, бродящих по узким каменным тропам на границе света и тьмы. В звенящей тишине слышно лишь как хрустит промороженная кожа солдатских сапог, как досадливо фыркают гаснущие факелы, жадно глотая редкие снежинки, как, повторяя все изгибы крепостной стены, скользит перекличка сонных часовых:
- Юго-западная башня, чисто.
- Южная башня, все тихо.
- Юго-восточная. У нас все спокойно!
- Восточные ворота, полный порядок! – пробасил во мрак грузный и неповоротливый как носорог стражник, придерживая нависающее над ремнем брюхо. Широкая небритая морда раскраснелась от утренних заморозок и выпитой браги. Его напарник, тощий и бледный как червяк, безмятежно спит, укутавшись в кокон шерстяного походного одеяла. Как и все насекомые, мечтает неожиданно проснуться прекрасным и могучим. До конца смены осталось около двух часов. Рука толстяка, в который раз потянулась к початой бутылочке, где на донышке еще, кажется, плескались остатки смрадного пойла. Внезапно сквозь затянутые хмельной пленкой глазенки успел уловить какое-то движение – проклятье, неужто проверка?! Нет, не похоже – воин один, да и не встречал его раньше, точно не из офицеров. Такого бы запомнил наверняка - здоровый как бык, а ступает тише крадущейся кошки. Без сомнения здоровяк врезал кому-нибудь из тонкокостных командирчиков, коих не счесть в армии Тьмы, и вот теперь на воротах будет тарабанить вместе с пьяницами и холериками.

- Рановато сегодня, - с наигранным удивлением пробубнил носорог и с нескрываемым блаженством потянулся за журналом смен. Хотя, признаться, ничего удивительного. Дисциплина гарнизона города Демонов хромает уже давно. Караулы часто опаздывали, а порой не заступали вовсе. Или вот, как сегодня – явился ни свет, ни заря, видимо, парню крепко досталось.

- Ах, да! Документы при тебе? Я должен проверить… - спохватился часовой. Гигант возвышался над ним на две головы. Лицо незнакомца скрывалось в тени надвинутого на глаза капюшона. Он молча ткнул караульному пропуском в лицо – у того глаза полезли на лоб. Дожил до седин и ни разу не слышал, чтобы бойцов этого, уважаемого во всем городе Демонов клана посылали дежурить на стене, да еще и на рассвете. Но заверено подписью самого Патриарха, тут уж не до лишних вопросов. Рефлекторно раскланялся всеми возможными способами, только в реверанс не присел и принялся с удвоенной скоростью копаться в куче какого-то хлама, наваленного на старую бочку, служившую караульным столом.

- Второй спит? – донесся сзади хриплый бас сменщика.
- Ага! Без задних ног! Молодой же, да и перебрал с непривычки, - жирные пальчики заработали еще быстрее, ухватили за край засаленного журнала, потянули, - Как тебя угораздило-то, брат? – ругая себя, что сует нос не в свое дело спросил толстяк, выудив, наконец, журнал.
- Не брат я тебе, жирная свинья! – горячее дыхание обожгло затылок. Голову стражника зажало как в стальные тиски. Пухлые ручки вцепились в гранит предплечья. Нежное дряблое горло обожгло, кожа разошлась розовой полоской. Свинячьи глазки остекленели от ужаса, во рту запершило, словно в горло насыпали песка. По груди поползли горячие тяжелые струи, рубашка под кирасой мгновенно стала липнуть к жирному телу. Ватные ноги подогнулись, но сильные руки подхватили – не дали упасть, бесшумно уложили так, что ни одна железная пластинка не звякнула. Затылок коснулся камня, гаснущие глаза уставились в светлеющее небо над Темной Столицей. Кровь пошла ртом, вспенилась и начала вытекать на лицо. На морозе она сразу стала черной, появился стальной оттенок, а в воздух пополз розовый пар.

Великан беззвучно рванулся к спящему юнцу. Одна рука мягко легла на затылок, другой сжал едва оперившийся подбородок. Рванул.

Разведчик вынул сигнальный факел из гнезда и с шипением вогнал его в стоящую тут же бочку с водой. Участок стены над воротами погрузился в темноту. Разведчик окинул спящий город взглядом. То тут, то там по всему периметру гасли оранжевые точки факелов – диверсанты его клана работают слаженно и быстро. Не даром они – лучшие Наемники всего континента. Совсем скоро все факелы погасли, значит, все посты пусты, стража убита…

Разведчик не глядя рванулся вниз со стены. Мягкие подошвы сапог беззвучно ударились о крышу пристроенного к стене склада, Воин бросил свое тело в кувырок, и, прокатившись по черепичной крыше, подобно громадной кошке соскользнул вдоль стены здания и притаился в непроницаемой тени. Ни единого звука, широкие кожаные ремни прижимали идеально подогнанную под фигуру кольчугу (делалась на заказ, на эти деньги можно было бы безбедно прожить до глубокой старости). Наемник дышал ровно и глубоко, прыжок во тьму с высоты городской стены был для него детской забавой.

…Продрогший низенький караульный клюнул носом, едва не выронив копье. Доспехи задребезжали так, словно горы немытой посуды, которые старая кухарка задела толстым задом. Встрепенулся, пытаясь разлепить заспанные глазенки, огромный рот с желтыми гнилыми зубами разверзся в смачном зевке. Рядом о чем-то оживленно спорили его товарищи, периодически прерываясь на тупой гогот и нецензурную брань. Снова перемывают косточки Армаде, что плохо дралась за Девил, это они бы всех одной левой - и на могиле бы станцевали, и баб светлых попортили. Эх, им бы волшебные мечи, а не эти ржавые прутики – всех бы зарубили, заставили бы Инквизицию поплакать кровавыми слезами, ведь знают наверняка, как дать и Наемникам под хвост, Светлой рати утереть нос кулаком.

Огромная тень вырвалась из-за угла ближайшего здания настолько неожиданно, что ошалевший стражник даже не успел перехватить древко копья. Короткий загнутый звериным когтем клинок ударил его в подбородок, Темный воин с ужасом услышал треск собственных костей и жуткий скрип, когда металл скользил по зубам. В следующую секунду он был уже мертв – кончик кинжала впился в теплый мозг.

Наемник выдернул широкое испачканное кровью лезвие и молниеносно рванулся к другому караульному. Несчастный вышел на дежурство даже без кирасы, клинок с чавканьем вошел в незащищенный живот. Диверсант провернул ручку кинжала, перемешивая порванные вены с обрывками лопнувших внутренностей и обломками ребер. Выдернул, оставляя в животе стражника дыру, в которую без труда вошел бы кулак. На каменную мостовую повалились сизые омерзительные внутренности, брызнула черными струями кровь. Караульный вытаращил глаза, и принялся нелепо подбирать свои кишки, стараясь засунуть их обратно. Болевой шок, мозг уже отключился. Третий Темный успел выхватить дрожащей рукой короткий, казалось, игрушечный меч. Гигант без труда ушел в сторону от неловкого выпада и в следующее мгновение ударом ноги обрушил противника на землю. Следующий короткий удар перебил горло, расплющив гортань и сломав ключицы. Шипящее извивающиеся тело срывало ногти о каменную кладку, силясь набрать спасительного воздуха сквозь сплющенную глотку. Вся схватка заняла не более десяти секунд. Наемник следил за муками угасающего врага, хотя разве это враги – даже не вспотел, а уже пятерых вырезал как свиней. Никакого уважения к такому противнику, что только языком может воевать, а на деле – жалкие создания. Могучая рука легла на огромное колесо, обмотанное цепями – механизм, отворяющий ворота в город Тьмы…

Внутри городских стен едва слышно запел одинокий рог, мгновение и ему вторил другой, но на этот раз совсем близко, мощно и раскатисто как рев дракона. По всему лагерю загрохотали сотни подкованных копыт, таиться больше не было смысла – Белые Волки сделали свое дело, ворота открыты. Задрожала земля, грохот тяжелых, закованных с ног до головы в прочнейшие доспехи коней оглушал, казалось, что под лагерем Светлой армии зарождалось мощное землетрясение. Тут же со всех сторон в небо взметнулись огненные шары, рассыпающие горячие искры, и по широкой дуге устремились в центр города. В небе набирал силу магический шторм, запахло озоном, загрохотали молнии. Рев сигнальных рогов уже звучал повсюду, координируя тяжелую конницу, многочисленные легионы пехоты и арбалетчиков, артели магов. Приказы командиров стегали кожаными кнутами: «Пленных не брать! Брать числом! Не геройствовать! Запрашивать поддержку магов при малейшем сопротивлении!»

Идеальный, сверкающий в рассветных лучах, строй конницы умчался к открывающимся воротам. Громадный командир похожий на гранитную статую бога войны, сошедшую с высокого пьедестала, поднялся в стременах и орал во всю глотку: «Первый отряд – общага, резать этих свиней в постелях! Магам сжечь и разметать по камешку Башню Смерти – никто не должен укрыться в ее коридорах! Остальные за мной! За Свет! За Победу! За Верховного!!!»

Массивные и уверенные в собственной непобедимости Инквизиторы синхронно отсалютовали приближению командира. Тяжелый полог просторного шатра распахнулся, внутрь, как медведь в берлогу, ввалился Глава Корпуса Инквизиции. В сияющих доспехах, непобедимый и статный как герой мифов. Изумрудные глаза горят ярким огнем, при каждом движении под бронзовой кожей перекатываются горные массивы гранитных мышц. Он – совершенное воплощение воина, верного идеалам Света и слову командира.
- Господин Верховный, наступление началось! Но уже сейчас можно называть эту атаку самой удачной за все года войны с Тьмой! Две конных армии ворвутся в город с минуты на минуту сразу с двух направлений – востока и запада, между ними город окажется, как между молотом и наковальней! – рычал Инквизитор. Крепкими пальцами овладела едва заметная дрожь, а на лбу выступила предательская испарина. То, к чему он шел через года и тысячи битв, свершалось сегодня, сейчас…

- Конница войдет в город, который уже будет под контролем бойцов моего клана. Бьюсь об заклад, многие темные не подозревают что происходит, наивно полагая, что очередной вшивый Союз борется против очередного поганого Братства! Темным нет друг до друга дела. Но даже если и узнают – поспешат ли на помощь гибнущим собратьям, или как это было в Девиле – развернут коней и пустят их в сторону от полыхающего города? - величавый и надменный глава Белых Волков тяжело опустил свинцовый кулак на резную ручку дубового кресла, которое отозвалось глухим обиженным стоном. Едва отпущенное брюшко утянул в тугой корсет, но в богатырских плечах все еще спит невиданная мощь. Ядра бицепсов с такой силой натягиваю прочную как доспех кожу, что кажется, в любой момент готовы прорвать ее и выкатиться на земляной пол укрытый дорогими коврами.

- Не преувеличивай значимость своих диверсантов, Наемник. Без армии, конницы, генералов, координации, тактики в этой войне не победить. Победа не приходит одиночкам! И еще всем очень интересно «как» твоим солдатам это удалось? Откуда документы, заверенные первыми лицами Тьмы? Откуда убежища внутри города и связные? Почему за пять лет Тьма не проиграла нам ни одной шпионской войны, все мои разведчики корчились на стенах со вспоротыми животами? А тут сразу пол сотни, да еще и знаменитых на весь континент Наемников! Ничего не утаиваешь? – последние слова Инквизитор цедил сквозь зубы, большие и ровные как у коня, но непривычно белые как жемчуг. Он наседал, разъяренный, что не был посвящен во все детали заранее.

- Не нужно ссор в час триумфа, друзья, - голос Верховного тек как сладкий теплый нектар, обволакивал кипящие мысли, расслаблял, заставлял терять бдительность, - Виною поражению стала слабость Тьмы и истинность Света. Сердце Тьмы сгнило давно, сейчас гниль выходит на поверхность струпьями. Я открою секрет: город сдали свои же, те, кто, казалось, готов умереть за Тьму. Но все имеет цену. В замен я обещал быть милосердным и распахнуть золотые врата Света для раскаявшихся. Конечно, не сразу, со временем. Когда докажут, что могут воевать за идеалы Света, убивать бывших братьев и умирать за Свет…

- Но что заставило предать? – отпрянул могучий Инквизитор. Картина вырисовывалась все четче: «все имеет свою цену», «Золотые ворота Света». Интересно сколько стоила победа?

- Слабость, мой друг, - бархатный голос ласкал слух, нежные цепкие пальцы настоящего аристократа перебирали золотые волчьи головы на магическом посохе, - Сильный воин не предаст, не посмеет ударить в спину, бросить песком в лицо, а слабый, пьяница, оборванец ударит в спину другу за жалкий кредит.

- А как же герои Тьмы? Великие воители, равных которым нет даже на нашей стороне? – с сомнением спросил Наемник.

Верховный задумался всего на мгновение, подбирая наиболее удачную метафору, высокий пост приучил думать над каждым словом:
- Громадный тур топчет тигра, давит леопарда, ударом мощного копыта ломает хребет пантере, но он же бессилен против стаи волков! Стая сильна, ибо каждый знает свое место – могучие волки атакуют в лоб, пока щенята кусают сзади за ноги и тявкают! А стадо остается стадом, даже если между покорными баранами, трусливыми козами и ленивыми свиньями пасутся непобедимые дикие туры.

- За Тьму сражаются только туры, спотыкаясь о жирных поросят и ломая ноги. Тьма делает их слабыми, ибо должны биться за всех, а ведь каждому сильному хочется драться за себя! Герои сбросили с себя ярмо ответственности за Тьму…, - Инквизитор начал осознавать на какой струне Верховный наигрывал Темным ратникам, на какие рычаги нажимал.

- Свобода. Их погубила свобода, - многозначительно протянул Наемник. Он закатил глаза и как будто пробовал свою идею на вкус, перекатывал языком, пытался раскусить, разжевать.

-Свобода, - повторил Верховный, васильковые глаза полыхнули. - Тьма - это свобода, свобода воли, совести, действий. Но человек слабое безвольное существо. Дай ему выбор - он будет идти вместо того, чтобы бежать, будет сидеть вместо того, чтобы идти…

- Будет жрать на халяву, щупать доступных баб, оскорблять слабых, выпячивать свое жалкое мнение на каждом углу и стремится утопить в грязи чужое мнение! Ведь оскорбляя другого – превозносит себя, высовывает нос из той лужи дерьма, где топит другого, – клокотал Инквизитор как проснувшийся вулкан, ненависть в нем вздымалась и бурлила, ненависть к этим слабым и жалким тварям! И ненависть к тем, кто продал свой город, пусть и кишащий этим сбродом!

- Именно! Тьма многое дает – сверхчеловеческие возможности, умение пить кровь людей. Но главное – Тьма дает чувство локтя, чувство толпы, чувство, что ты не одинок. И ничего не требует взамен, привлекая тем самым лодырей, трусов, подлецов, завистников, - Верховный неуклонно вел свое философское рассуждение к финалу.

- И каждый мнит себя «Верховным», «Патриархом»! Каждый клан считает себя венцом Тьмы. Каждый день создаются все новые союзики, альянсишки – каждый рвет глотку, чтобы выкрикнуть название своего клана громче! Он де самый темный, самый свободный, а значит - плевал он и на тактику, и на опытных богатырей, что навязывают Ему, великому свободному Темному, тупые и никчемные правила, - продолжил за своего лидера верный пес – Инквизитор.

- Человеческая слабость возведена в ранг закона принципами Свободы. А оплеванные богатыри не в силах тянуть на своих плечах всю эту многотысячную беспомощную массу рано или поздно сдадутся…уже сдаются, - подвел черту суровый Наемник.

- Господин Верховный! – сквозь колышущийся полог в шатер ворвался долговязый воин с бледным взмокшим лицом. – Император вступил в бой!
- Судьи?
- Нет, он один…, но нам нужна помощь, - добавил он смущенно.

Колдун не ответил, лишь слегка кивнул вскочившему Инквизитору, который излучал мощь - первобытную, страшную и хищную. Он выглядел как волк, готовый ворваться в загон для овец. В его голове роились тысячи мыслей – наконец-то он понял, за что все это время ненавидел Тьму. Никчемные, возомнившие себя венцом природы. Крикуны и бездельники, алчные до халявы. Но одна мысль не давала покоя – почему Император сражается? Кто тогда получил деньги? Раскол в стане Темной верхушки? Почему он один? Инквизитор неуверенно отбросил эти мысли, ибо за настоящего солдата думает командир, а говорит – меч!
- Я принесу его голову на золотом блюде, - от его голоса повеяло смертью…

Как стаи охотничьих псов взвода Светлой кавалерии загоняли разрозненные отряды Темных на Центральную площадь, где тех ждала смерть на копьях Светлых латников и от мечей Наемников. Потери Темных были катастрофическими. Сапоги скользили в кровавой жиже. Люди падали, запнувшись о трупы друзей, и тут же агонизирующая толпа, ищущая спасения от клинков Света, топтала их беспомощные тела, превращая в жирную хлюпающую кашу. Крики раненных, лязг оружия, мольбы о пощаде, приказы рвущих глотки командиров, взрывы огненных шаров и разряды молний – все сливается в сплошной однородный гул…

Он уже не слышал какофонии чудовищного сражения. Сердце трепыхалось в могучей груди как запутавшаяся в сетке птичка, в ушах били молоты. Он вслушивался в свое тяжелое хриплое дыхание, стремясь выжать из своего тела максимум. Уже не чувствовал рук, ноги подгибались, взор заволокла розовая пленка, сквозь которую едва различал силуэты противников – лучших бойцов Света. Смотрят на него с опаской – слишком многие сегодня не будут праздновать победу, для слишком многих этот бой стал последним. Он ухмыльнулся, сожалея, что безмолвная маска скрывает его улыбку. Каждый из его врагов опытнее, шире в плечах, массивнее, даже, кажется, устрашающего вида мечи и булавы держат увереннее, но не решаются напасть на одного, посмевшего встать на их пути. Берегут свои шкуры, шакалы, никто не хочет умереть в час триумфа. Ждут, что предпримет их вожак, ибо у своры всегда есть вожак, и только львы сражаются и умирают в одиночку. И вот пришло его время…

«Мы приходим в этом мир слабыми беспомощными зверьками и только от нас зависит каким путем пойдем: в след за сильными, стойкими, могучими – на встречу бурям и клинкам противников, безразлично глядя в глаза смерти или останемся стоять, существуя, но не живя! Тьма не сделает выбор за нас, но Тьма дает Свободу выбора» – в голове темного война вспыхнули строчки из Кодекса Темной Чести, ныне забытого, как и многое в этом мире. Мире, где все решают деньги и грубая сила.

…Периферическим зрением уловил смазанное движение слева. Безупречный инстинкт воина предупредил об опасности. Интуитивно просчитал всю цепочку слаженных действий противников…и начал атаковать на доли секунды быстрее. Брызнула кровь, стон одного из Светлых гигантов утонул в грохоте сражения. Одним прыжком Император преодолел несколько метров, вонзил кинжал в печень широкоплечего Инквизитора. Лезвие вошло в зачарованную сталь доспеха, словно в трухлявую кору пня. Отпрянул, уклоняясь от громадного двуручника, и ушел в сторону от удара булавы. Едва заметный для человеческого глаза выпад. Звероподобный мечник заверещал, бросившие оружие пальцы пытались разорвать шлем, отодрать забрало из-под которого побежали кровавые струйки…Темный воин сражался, игнорируя усталость и жгучую боль в мышцах. Он опережал врагов на доли секунды, на мгновение, на толщину волоска. Двигался с нечеловеческой скоростью и мощью. Сознание начало гаснуть, от перегрузок носом пошла кровь, горячие струйки щекотали губы.

Ребра обожгло, внутри что-то зашипело, хрустнуло. Он выкарабкался из мира своих грез. Сразу нахлынула волна боли и усталости, но он загасил ее могучими ударами воли, втоптал в подсознание и снова рванул свое тело вперед, зная, что это последний рывок, последние мгновения его жизни. Но еще он четко знал, что обязан забрать с собой еще одного, двоих, сколько сумеет. На смену троим убитым и двоим раненым, перед ним встало еще шестеро. Многоголовая гидра Света. Свет разросся, не обращая внимание, что уже и не Свет вовсе: чистоплюи и алчные до власти, предатели Тьмы, слабаки, ищущие легких побед. Многие из них всего год назад воевали в войске Тьмы и кланялись ему в ноги, а сегодня стараются попасть хоть камнем, хоть плевком…
Он остановился, в висках били тяжелые молоты, руки дрожали, знал, что мог потерять сознание в любую минуту…

Строй Светлых расступился, сквозь него уверенными шагами шел Глава Инквизиторов. На голову выше, грудь на локоть шире, в богатырских руках, кажется, столько силы, что свернут весь материк – найти бы опору. Темный сглотнул, он ранен, сил едва хватает, чтобы держаться на ногах, а паладин полон ярости и мощи, магический клинок разбрасывает солнечные искры, вокруг аура из десятка заклинаний, изумрудные глаза сверкают как звезды, а зрачки почти не заметны из-за литров магических эликсиров. Он был совершенен. Непобедим.

- Самозваный король, где твоя армия? Или она трусливо расползлась по щелям и подземельям? – взревел Инквизитор, заглушая грохот сражения. Он развел руки в стороны, демонстрируя фигуру титана, закованную в лучшие доспехи. Не дождавшись ответа, Инквизитор вальяжно пошел вперед. Император пытался заглушить головокружение, ноги подгибались, но он стоял, мечтая упасть от удара, а не от усталости. Мир перевернулся, в голове прогремел взрыв. Край щита ударил в подбородок, если б не шлем – вырвало бы челюсть и сломало шейные позвонки. Темный отступил, невидяще смотрел перед собой, страха не было, была задача выстоять – умереть стоя! Удар в грудь сбил с ног, затрещали ребра, несколько лопнуло как сухие прутики. Упал, со всего маха ударившись затылком о камни мостовой, перед глазами мелькали жирные багровые мухи, в ушах комариный писк истончился до полной тишины. Все кончено…

-Сдайся! И тебе сохранят жизнь, - сквозь пелену беспамятства откуда-то сверху раздался мужественный властный бас.

В голове Императора мелькнула мысль: «Не можешь победить честно, выиграй как-нибудь…» Слова, ставшие девизом Тьмы. «А что если сдаться, выиграть время, поклясться Свету в верности, а потом нанести удар в спину? Просить помощи у Ангелов – меня наверняка услышат. Можно купить всех собравшихся – у всех есть своя цена, за золото многие Светлые встанут на сторону Тьмы…»

НЕТ! Он отринул эти мысли! Такого не будет больше! Довольно! Тьма, что жила по принципу победы любым путем уничтожена. Гибнет в потоках крови. Время новой Тьмы, живущей по принципам чести! И слова нового девиза родились из боли в недрах его сердца: Честь выше жизни!

Желваки вздулись на висках, Император пытался разлепить глаза, но видимо там лопнуло слишком много сосудов – под веками жгло. Не понимая, что делает, уперся в каменную кладку площади, пальцы погрузились в кровавую пленку, залившую всю площадь. Руки напряглись, задрожали…
Удар в живот бросил его на спину, мышцы пресса, которые силились сдержать удар, кажется, начали рваться, было невозможно вздохнуть. Края сломанных ребер впились в легкие.

Когда он попытался встать, Инквизитор снова ударил ногой в лицо, маску сорвало. Измученное бледное лицо, грязное от гари и пота, перепачканное кровью. Черные спутанные волосы свисали сосульками. Глаза запали и покраснели. Еще удар! Хрустнула переносица, по холодным губам снова хлынула кровь, во рту он ощутил солоноватый вкус, перегнуло пополам и вырвало кровью.

Императору дали подняться на колени, он смотрел почти невидящими глазами, с подбородка свисали жирные кровавые сосульки, из переносицы торчал острый розовый кусочек кости. Он дышал с трудом, морщился от боли – сломанные ребра не давали набрать в легкие достаточно воздуха…Инквизитор поднес острие меча к его руке, надавил, послышался хруст, Император застонал. Паладин наклонился, подобрал с окровавленной земли отрубленный палец Темного воина. Покрутил перед лицом, разглядывая кольцо, подаренное Богами, перевел взгляд изумрудных глаз на поверженного противника:
- И что ты можешь без своих артефактов, Темный!?
- Оружие – ерунда, - слова вытекали из окровавленной глотки вместе с комочками крови, казалось, вперемешку с костяной крошкой разбитых хрящей в носу. - Сила внутри, - серые от пыли с коричневой коркой губы едва шевелились
- Ха! Где твоя сила? Ты на коленях! Где другие герои? Спрятались? Делят деньги? Рвут друг другу клыки, чтобы завтра приползти на брюхе и молить о помиловании?
- Не надо недооценивать Тьму! Я сделал все, что мог, другие сделают больше, - он клонился на бок, голос охрип.
- Другие? Кто? Только ты, глупец, возомнил, что можешь встать на пути Света! – Инквизитор рычал как огнедышащий дракон.
- Темных тысячи!
- Скот!!! Думаешь, кому-нибудь из них есть дело до тебя? До Тьмы? До своих «братьев»? Думаешь кто-нибудь из них способен хоть на что-то ради другого?
-А ты способен умереть за Свет? – князь расправил плечи, в черных глазах вспыхнул вызов, грудь раздулась, страха не было.

Инквизитор замешкался, в суровых глазах на секунду мелькнуло уважение, даже страх, но спустя мгновение их снова заволокла жажда крови. Он не нашелся что ответить. Поднял меч над головой в замахе. Страшный клинок, смотрел в грудь Императору. Могучие руки инквизитора послали меч вниз с огромной скоростью и силой, способной пробить насквозь бронированные ворота. Заскрежетал метал, послышался крик полный боли и ужаса, на грудь Инквизитору брызнул кровавый фонтан, послышался хруст ломаемой грудной клетки, шипение разорванных легких! Меч вошел почти по рукоять! Кровь, пенясь, бежала … по дешевому медному доспеху!!!

Время остановилось. Воин Света и Темный ратоборец застыли как каменные изваяния. Оба ошалело смотрели в одну точку, где клинок вгрызся в плоть, где вместо доспеха остались жалкие металлические лохмотья, где бежали кровавые ручьи. Солдат, стоял на подгибающихся ногах. Тот, кто заслонил собой Императора и принявший всю страшную мощь удара на себя, всю боль, весь ужас смерти! Он был совсем молодым, с небесных глаз бежали крупные слезы, влажные струйки пробили себе дорожки до подбородка, очистив грязное потное лицо. Он плакал, не скрывая слез, он и не думал, что бывает такая боль, когда чувствуешь, как трутся друг о друга концы сломанных костей, как горячая кровь заливается во внутренние органы, раздувает, рвет на части, как горят разрывы плоти и мышц.

- Зачем? – прошептал Император, его черный глаза заблестели, он едва мог говорить.
- Тьма…я воин Тьмы! - юнец давился кровью, она пошла из ушей, носа, потоками лилась с подбородка, его тело били предсмертная судорога и рыдания.
- Тьмы нет, слышишь!? Тьма на коленях… - прошептал Император, его губы дрожали, серебряная слезинка сверкала в черных ресницах.
- Но есть…, - воин закашлялся, забрызгав подбородок и грудь нездорово багровой, почти черной кровью, - есть дружба, братство, честь! И Свобода!
На глазах Императора наворачивались новые слезы, две кристально чистых дорожки прочертили обе щеки.
- Свобода дарует величие. Передай друзьям, что я… – последние слова вытекли на грудь молодого вампира в потоках густой крови…В этот момент он был красив как никогда, перепачканный кровью и слезами, гарью и грязью. Он вознесся над людьми. Он победил. Заставил уважать себя. Вырвался из серой безликой массы. Что от груд мышц, от доспеха Ангелов и магического меча, если в человеке нет той внутренней силы, веры, идеалов? Умирающие глаза смотрели в лицо Императора, почти ровесники. Но могучему воину Тьмы только предстоит ступить на тот путь, который он сегодня завершил. Путь Темного. Истинного, готового не думая расстаться с жизнью, защищая друзей, женщину, родной город! Свободу! Идею! Идею, что заставит других Темных перестать рыться в грязи междоусобных войн, заставит отвоевать то, что принадлежит им по праву! И первая жертва, приближающая этот день, уже принесена…
- Об этом узнает вся Тьма, брат! Ты показал, как становятся героями, и как герои должны уходить – отдавшими себя Тьме до последней капли крови, уходить свободными. Я отдам тебе долг, клянусь честью! Знай, что твоя жертва не напрасна, ты ушел, но Тьма будет жить! - черные глаза блестели, как блестит сталь палача в лучах рассвета.

Вдоволь напившийся кровью молодого вампира клинок пополз обратно сквозь мякоть распоротого тела. Император смотрел исподлобья, всей своей кожей ощущая страх Светлого ратника. Страх перед неведомой силой, которая бросила ребенка под страшный удар. Сила, которая проснулась в Темном.

Кровь потоками бежала с устрашающего клинка в руках Инквизитора, руки Светлого дрожали. Их глаза встретились, но Инквизитор отвел взгляд – он не верил в то, что произошло. Поступок Темного юнца не укладывался в его голове, шел в разрез со всеми его идеалами. На этом месте должен был быть Светлый! Только Светлый может совершить подвиг: принести себя в жертву. Только Светлый - самоотвержен! В животе закололо, судорога отчаяния свела челюсть – зачем обманывать себя? Нет никакого самоотречения и Света нет! Светлые забыли о том, для чего они были направлены в это мир. Самоотречение превратилось в покорность. В голове мелькнули слова Верховного о стаде, не пастухом ли он себя возомнил? Пастухом, что сворой собак гонит отару в нужную сторону? Свет оплеван, во главе его поставлен алчный до власти и денег беспринципный Наемник, Орден превращен в беспощадную кровавую машину, набравшую головорезов со всего континента. Сейчас Светлыми называют самых беспринципных и жестоких из Темных, тех, кто во всеуслышанье называл себя служителями хаоса - злейшего врага Ордена. К власти в Ордене пришли самые грубые и подлые, позволяющие себе оскорблять тех, кого им завещано защищать. Люди верные идеалам, принципам Света, верные чести, забыты. Как будет забыт и он, когда его мышцы и меч перестанут быть нужными.

Инквизитор копался в голове, пытаясь найти оправдание себе…Свету. Тщетно. Он сам был врагом Света, нового Света, того, каким его сделали слабые и самолюбивые. В Свете нет места для чести. В Свете нет человечности. Свет – отлаженный механизм, где людская кровь всего лишь смазка.
Он – один из последних Светлых этого Мира. Но и он уже поражен проказой нового Света. Смог бы он так умереть за друга? А ведь Темный принявший удар даже не знал Императора, скорее всего, как и другие насмехался над его акцентом, обвинял во всех грехах, кидал камни в след, когда тот уходил с поста Патриарха. И сегодня он умер за Императора. Отдал самое ценное. Или нет? Или самое ценное – честь? Он - человек умершей идеи…умершей и возрожденной этим Темным…«А ты способен умереть за Свет?»

- Да, я готов! Я буду ждать тебя там, брат! Честь выше жизни! – Инквизитор выронил меч. Инквизитор почувствовал, как острые клыки впиваются в его горло, разрывая артерию. Как его кровь, напитанная эликсирами и заклятиями, врывается в Темного, возвращая силы, вылечивая раны. Он обхватил плечи Императора. Он умирал в объятиях того, кого считал злейшим врагом, кого поклялся убить, но кто в последнюю минуту его жизни – раскрыл ему глаза, даря просветление…Умирал в объятиях брата. И он воспарил вслед за Темным пареньком с небесно голубыми глазами…

- Держать строй! СТОЯТЬ! СТОЯТЬ!! – широкоплечий могучий латник руководил обороной в самом центре кровавой резни. Он не обращал никакого внимания на торчащую в плече стрелу, обожженное лицо лишь иногда искажала гримаса боли. Его команды – последнее, что заставляло Темных сражаться, что заставляло держать оружие. Дезертиров были сотни, тысячи. Кто-то говорил о том, что несколько кланов в полном составе перешли на сторону Света и ударили в тыл войскам Тьмы. Надежды не было…
- Нам не выстоять! Их слишком много! Я слышал, Император мертв! Сдадимся… - окровавленное лезвие оборвало крики.
- Обвиняется в ослаблении Тьмы. Приговор – смерть! Приведен в исполнение, - проревел воин, взявший на себя обязанности офицера и судьи, и снова погнал Темных вперед, - Братья, выстоять! Умереть стоя! Умереть Темными!
- Но что мы можем? – заорал в ответ коренастый седовласый рыцарь в иссеченном доспехе, рубившийся в передних рядах.
- Сохранить честь до конца! Мы не сумели жить в братстве, хоть умрем Братьями! Стоять! Держаться! – стрела ударила в бедро, войдя почти на половину, Судья ударом меча переломил ее, чтобы не мешала сражаться.
- Император Жив! – завизжал пробирающийся из задних рядов подросток с кипой свитков в руках и в шлеме очень похожем на ведро, - вампир Крони принял удар Инквизитора! Он хотел, чтобы его друзья перед смертью узнали, что он ушел свободным, чтоб жила Тьма…
- Кто знал Крони? – надрывая глотку, орал Судья.
- Я! Я знал! – из передних рядов раздался крик похожий на горный обвал. Громадный латник размашисто орудовал окровавленным молотом. Неповоротливый и грузный он был силен как буйвол, двуручным молотом играл как невесомой тростинкой. С ног до головы гигант залит кровью, шлем сорвало в пылу схватки – бился с непокрытой головой. – Он умер, да?
Офицер опешил. Кругом лилась кровь, горы трупов доходили ему до груди, хор предсмертных криков не замолкал ни на секунду. Он вгляделся в лицо громилы – широкий лоб, массивный надбровные дуги и маленькие глазки. Губы плотно сжаты как у восьмилетнего ребенка. Обиженно морщит нос, как будто лучший друг не захотел больше с ним играть… но ведь так и было…
- Он дебил, командир! – подсказал кто-то.
- Закрой пасть! – рявкнул Судья и продолжил, обращаясь к молотобойцу, - послушай, Брат! Твой друг ушел, ушел потому, что ты был его другом и он хотел, чтобы ты жил…
- Да, мы были хорошими друзьями, - губы задрожали, по бычьей шее комок пополз к горлу, массивный лоб прочертила морщинка, первая в жизни. Очередным ударом он разнес голову Светлого рыцаря как переспелую дыню.
- Он принял удар, который предназначался другому, который предназначался Императору. И тем самым дал Тьме еще один шанс, - голос жестокого командира дрогнул, глаза щипало.
- А Император был его другом?– голиаф нахмурился, смотрел исподлобья.
Этот простой вопрос поставил Судью в тупик, не зная, что ответить, он заорал, что было мочи:
- Не важно кого он спас! Он отдал жизнь за Темного! Твой друг герой! Мы запомним его подвиг! Каждый из нас должен брать с него пример! Каждый должен сделать все возможное для победы!
- А как тебя зовут? – спросил молотобоец.
- Сартр!
- Сартр, я пойду к другу. А ты иди за мной и не отставай…, - и гигант развернулся и уверенными шагами двинулся в сторону стального строя Светлых.
Судья захромал следом. Он верил этим детским глазам, верил этой наивности и детской чистоте…Он верил в Тьму! Он знал, что его ждала смерть, но он знал, что сейчас, идти за этим простодушным парнем важнее.
Титан, размахивая молотом, наступал, круша щиты, древки копий, шлемы. Строй Светлых прогнулся… Узкий наконечник копья ударил в грудь, Темный споткнулся, но продолжил наступать, круша, дробя, разбрызгивая чужую кровь. Еще один удар, копье пробило легкое, от уголка губ побежала тонкая красная ниточка. Но он не останавливался. Новые копья врезались в его тело, кровь бежала по истерзанным доспехам, но он делал последние шаги. Угрюмый и нахмурившийся. Ребенок, который не дорос до лжи и корысти, предательства и сомнений. У него был один друг, кто не дразнил его «дебилом». Кто играл с ним, с кем ходили в пещеру, кто уважал. И он снова хотел увидеть его, снова обняться, снова…Ради него он и принимал сотни ударов. Боли почти не было. Почему-то сейчас он был счастлив. Его губы так по-детски разъехались в стороны, он заулыбался и начал падать как горный утес, давя тех, кого мог достать, пригибая к земле копья…
- Иди вперед, Сартр, иди к друзьям - только и смог сказать он.
И Сартр рванулся вперед как многотонный таран, как горная лавина, как цунами, а за ним устремились остальные. И сотни Темных бросилось за ним в центр армии Света…

Послесловие.

- Что происходит? Как они прорвали наш строй? Горстка Темных оборванцев! Безумие! Вы не понимаете что ли, что мы не можем отступить! Орден не отступит! Вы ляжете тут все, но Тьма будет раздавлена! Принесите мне победу любым путем! Как-нибудь! Мы должны победить! – лицо Верховного было пунцовым от притока крови! Он визжал и извергал проклятия, бросался на стены шатра. Окровавленный лейтенант едва держался на ногах – их фланг был раздавлен в считанные секунды обезумевшей Темной армией.
- Не словами ли Тьмы говорит Верховный паладин? - голос незнакомца прозвучал как гром сквозь ясного неба. Верховный замер, безумное лицо перекосила гримаса ярости, глаза расширились от удивления, он зашипел:
- ТЫ? Как ты попал сюда??
- Сам же дал пропуск в свой лагерь, - голос воина, закутанного в черный плащ, был спокойным и твердым, - на случай если я приду сдаться…
- Как ты смеешь приходить сюда? Ты предал меня! Ты обманул!! Лжец! – Верховный метался как раненый лев к клетке.
- Разве? Я выполнил то, что обещал – твои люди получили документы, подписанные моей рукой, я снабдил их укрытием, пищей, связными. Я даже ослабил охрану, выставил на стены ничтожеств, бандитов и трусов, что нападают на Братьев, думая, что останутся безнаказанными. Ты наказал их вместо меня…
- Ты все подстроил! – визжал паладин, - это ловушка! Тьмы была предупреждена! Ты завел нас в капкан!
- Ты сам знаешь, что я тут ни при чем!
- Но как? КАК мы проиграли?
- И это ты знаешь… ты видел того юнца, что закрыл грудью Императора, ты видел «дурака», что грудью шел на копья, и дальше – десятки героев, что своими жизнями приближали победу Тьмы. Круги на воде. От одного камешка рябь по всему озеру. Один подвиг запустил цепную реакцию. Ты сделал то, чего я не мог сделать без твоей помощи – ты заставил Темных уважать себя, верить в то, что каждый из них герой, что каждый может решить исход поединка! Ты заставил их не бояться умереть! Ты заставил их ценить честь выше жизни…А сам взял девиз Тьмы, тот, что вобрал в себя всю гниль той, слабой Тьмы. Которой больше нет!
- Чудовище! По твоей вине тысячи «братьев» погибли…Ты залил свой город кровью! Тебя не простят!
- Да! Я готов предстать перед судом за свой поступок. Я готов пойти на жертву ради Тьмы, как сделали герои, увековечившие свои имена. Возвысившие себя и Тьму! Да многие герои погибли, но их смерти не напрасны. А те, что умерли, убегая, бросив оружие, погибли от мечей Тьмы, переметнувшись за Свет – те никогда не были Темными…Это было очищением. Рождением Новой Тьмы. Ничего не рождается без крови.
Верховный молчал. Его глаза погасли. Он осел на золотой трон.

-Да, кстати, это оставь себе! - с этими словами Патриарх вынул из под плаща увесистый кошель, набитый золотыми кредитами и небрежно бросил под ноги паладину…